Я был руками любимых; поздним закатом над Волгой; нашим единственным танцем; прикосновением ветра; я был окном нараспашку; связками старых журналов; голосом тех, кто неслышим; новым партийным билетом; я был сотрудником фирмы в чёрном костюме с рубашкой; мышью (из тех, что крадутся); глупым твиттерским мемом; умной соседской собакой; шепотом ( Read more... )

Дым отечества, органолептические характеристики которого классик явно переоценил, приветствует безумной загрузкой на работе, гудками автомобильных клаксонов и сильной аллергией. Вот я и снова в Москве, это-наша-родина-сынок ( Read more... )

Я был танцором без диско; седыми кругами на дюнах; зайцем, напуганным шумом, скрывался в пыли придорожной; полз слизняком по асфальту к влаге, спасаясь от солнца; солнцем по-летнему жарким плавил асфальт, раскаляясь; был ароматом сирени; колючей шиповника веткой; мраморной был колоннадой; кровью на сбитых костяшках; был я звонком телефонным - шумел ( Read more... )

Тебе говорят ( Read more... )

Моя любимая сумка Delsey. Чемодан, заштопанный шотландской ниткой и хранящий тепло родных рук. Шестнадцать авиабилетов. Верный служебный ноутбук с фотографией фронтмена моей любимой группы на рабочем столе. Костюм, рубашки, галстуки, полная аптечка всевозможных таблеток. Разрешение на работу. Справка об отсутствии судимости. Долгосрочная рабочая ( Read more... )

Огонь на моем столе. Медь и серебро, алебастр и изумруды ( Read more... )